|
|
Хорхе Луис Борхес “Семь вечеров”. Пер. с исп. Спб. Амфора, 2000. Книга входит в изящную серию “Личная библиотека Борхеса”, выпускаемую “Амфорой”. В данном случае, любимые книги знаменитого аргентинского писателя, вышедшие раньше, разбавлены его лекциями, посвященными этим книгам. Тем самым применен любимый Борхесом принцип двойного отражения. 78-летний писатель, выступая в Буэнос-Айресе, рассказывает собравшимся о, казалось бы, случайных вещах. О “Божественной комедии” Данте и о своих снах, о “Книге тысячи и одной ночи”, буддизме, каббале, поэзии и… слепоте. Между тем, все эти темы, словно узоры, сливаются в одну картину – бесконечного мира чтения. Для читателя, как бы говорит Борхес, существует единый текст. Все книги связаны, незаметно перетекая одна в другую, в жизнь, в сон, в смерть, в вечное перерождение. Он начинает с “Божественной Комедии”, напоминая, что знаменитые возлюбленные – Паоло и Франческо, черным вихрем вечно летающие по аду, полюбили друг друга именно за чтением, за книгой, одной из тех, между прочим, что свели потом с ума Дон Кихота. Борхес говорит о своих снах, о кошмарах, преследующих его – страхе лабиринта и взаимоотражающихся зеркал, в которых видит себя в маске. Но что это, как не щелка в тот ад, о котором рассказывал Данте? А “Тысяча и одна ночь”, вся пронизанная бесконечными лабиринтами сна и фантазий, из которых не выберутся ни герои, ни читатели? То же ждет нас в буддизме, говорящем о бесконечных странствиях и перерождениях человека и об – освобождении из этого безвыходного лабиринта .Столь же бесконечен язык – тема следующей лекции Борхеса – источник самодвижения поэтических текстов. Писатель говорит о мистике Каббалы, для которой в священной Библии зашифрованы все прошлые и будущие судьбы мира. Каждая буква Пятикнижия это начало тайной фразы, а все буквы – перемешанное имя Бога. Если расставить их в правильном порядке, мир достигнет конца, вечности. И, под конец, об иронии судьбы: окончательно ослепнув, он стал директором библиотеки, о которой всегда мечтал. И слепота вдруг оказалась не крахом, а пропуском в бесконечный мир языков, знаков и символов. |