|
|
Владимир Набоков. “Комментарии к “Евгению Онегину” Александра Пушкина”. Пер. с англ. Один классик пишет о другом – что может быть интересней? Перевод огромного труда Набокова, вышедшего в Нью-Йорке в 1964 году, появился как раз к 100-летию со дня его рождения и к 200-летию со дня рождения Пушкина. Но это та ложка, которая хороша не только к юбилейному обеду, а к каждодневному. Толстенный труд включает более тысячи страниц и десятки тысяч открытий и неожиданностей из самых разных областей литературы и жизни. Может, мы и слышали, что Пушкин много читал, но только после труда Набокова выясняется, как много он читал. Находятся сотни соответствий строк Пушкина его английским, французским, немецким предшественникам, писавшим то же и так же о том же. Другое дело, каким чудом русского языка перетворил общеевропейское поэтическое достояние Пушкин.Читая Набокова, узнаешь о множестве реалий русской жизни – от поездки на зимних санях до правил настоящей дуэли. Недаром, кроме писательства, он занимался естественными науками, в частности, энтомологией – бегал с сачком по долинам и по взгорьям и гордился названным в его честь видом бабочки больше, чем всемирно знаменитой “Лолитой”. Ту же точность он проповедовал в самом неточном из человеческих дел – художественной прозе. Чем кончается “Евгений Онегин”? Отказом Онегину Татьяны? Психолог Набоков считает, что - наоборот. Слишком противоречит вздымающаяся от волнения грудь женщины, сбивчивая речь – ее словам. Да там скрыт сюжетец почище “аннокаренинского”! Открытие, что Арина Родионовна, водившая Пушкину девушек, любила на старости лет “поддать” – тоже набоковское открытие (“Выпьем, добрая подружка бедной юности моей” – почему бы и не выпить, если хочется). А кто относит письмо Татьяны Онегину? Нянин внучок Тришка, который то подает сливки гостям Лариных в третьей главе, то заморозил пальчик в пятой главе и во всех хрестоматиях “Родной речи”. Ему и больно, и смешно, и мать грозит ему в окно. Литература примечаний – особенная. Набоковские примечания оттачивают глаз и тем сулят массу собственных открытий, почище любого детектива.
|