Среда заела

“Чистого сердцем”, к которому взывает заглавие книги, найти всегда непросто. Главный вопрос, на который ищет ответ читатель, как и любой посвященный в эту жуткую историю, один: убивала известная актриса своего возлюбленного или нет, и он каким-то странным образом убил себя сам, на чем настаивает она Малявина?

В чем-то книга напоминает очную ставку, даже нет, развернутое слово подсудимой перед судом присяжных. А, может, и вовсе последнее слово обвиняемой на Страшном Суде? Но слишком много присяжных и судей, - книга не может не стать бестселлером: Валентина Малявина по-прежнему любимая кинозвезда для всех, кому больше сорока.

Несчастье случилось в 1978 году, когда популярность героини “Иванова детства”, участницы кинофестивалей 60-х, красавицы, жены и любовницы выдающихся актеров и режиссеров, Малявиной была все же позади. Разводы, влюбленности, смерть ребенка, загулы и алкоголизм, - все, что называется “богемной жизнью”, загубили актрису. Нелепая смерть от ножа молодого актера, с которым она жила, была, может быть, и случайной, но в атмосфере истерики и скандалов, о которой она пишет, что-то подобное должно было случиться. Роли, что называется, расписаны.

Следствие тянулось ни шатко, ни валко пять лет. В 83-м году Малявину вдруг арестовывают, сажают в Бутырки, дают девять лет. А перед этим предварительное заключение, тюремные нравы. Перед этим долгий суд, выступления свидетелей. Артист Проскурин, друживший с этой парой и видевший их за несколько часов до убийства, говорит, что не может представить себе ни то, что его друг Стас Жданько мог себя убить, ни то, что его могла убить Малявина. Следователь, ведший дело 5 лет назад, говорит, что может представить и то, и другое, а так же и то, что Жданько мог убить Малявину, а Малявина убить себя. Ролан Быков размышляет о комплексе провинциала, который любыми средствами настаивает на своей исключительности и тогда срыв закономерен. Говорят актриса Елена Санаева, режиссер Евгений Симонов, прокурор, судья, - получаются какие-то “Братья Карамазовы”.

Действительно, история то ли для Достоевского, где русские герои-актеры играют самой своей жизнью нечто из его романов, то ли для сенсационного “процесса века” в Америке, чтобы весь год не сходить с телеэкранов и с первых полос газет. В России начала 80-х все осталось на уровне театральных слухов. Теперь вот эта книга. Бывшая звезда послеоттепельного советского кино рассказывает о времени, из которого вышла таким страшным образом, о своем “мужском окружении”, в котором мужья и любовники, а среди них Александр Збруев, Андрей Тарковский, Павел Арсенов, Александр Кайдановский…

Начинаешь читать книгу с понятным недоверием, но отложить не можешь. Мир безумный, стремительный, талантливый – мир кино, Венецианский кинофестиваль 62-го года с “Ивановым детством”, пьянки 70-х, влюбленность знаменитостей, дневники, вера в Бога, сочувствующие сокамерницы. Все это не поддается осознанию. Книга в любом случае говорит много больше того, чего ждал читатель и чего хотела сказать Малявина. Чем и хороша.

Ужасная обложка - карточка молодой Малявиной с розочкой сбоку как из пошлого альбомчика, выдает отношение к ней многих: завистливый интерес, почти издевка над высунувшейся и упавшей. Ну-ка, выговорись, а мы послушаем. На заседания суда над ней народ валил, как на премьеру. Театральные подруги-врагини надевали всякий раз новые платья, стараясь понять, за что это ее мужики любят, а она, дура, от одного красавца-гения к другому прыгает, да еще про эту свою веру в Бога говорит все время? Вот это странное сочетание актерской публичности и предельной исповедальности, тут же доходящей до истерики, потому что всего ведь не скажешь и что-то непонятно что надо скрыть – и есть Достоевский. Кто-то из свидетелей так на суде и сказал, мол, вы, Федор Михайлович, и убили-с.

Мне же позвольте выступить с речью дурака-защитника из тех же “Карамазовых”: среда заела. Сейчас видно, какими были 60-е, открывшие новую жизнь: гениально-безвыходными. Романтическая девушка Малявина сама себя и сыграла. Не обретя защитных механизмов от “новой искренности”. Ни тогда, ни в тюрьме, - и ее книга это доказывает. Потом срок скостили, потом вышла на свободу. Впереди новая жизнь, новая любовь. Вот это и есть самое страшное.